Гарри С. Трумэн

Гарри С. Трумэн

Гарри С. Трумэн (1884 - 1972)

Гарри С. Трумэн (Harry S. Truman) - 33-й президент США - родился 8 мая 1884 года в Ламаре (штат Миссури), умер 26 декабря 1972 года в Канзас-Сити (штат Миссури). Президент США с 12 апреля 1945-го по 20 января 1953 года.

В свое время Гарри С. Трумэн, был чрезвычайно непопулярным президентом. В декабре 1951 года только 23% американцев положительно оценили его деятель­ность. Даже Ричард Никсон на самой низкой точке Уотер­гейтского скандала с 24% имел более высокий показа­тель. Когда президент в 1953 году покинул свой пост, только 31% населения были согласны с его правлением, в то время как 56% отвергали его. Противоположностью этим цифрам является оценка Трумэна историками и общественностью после его смерти. Опрос мнения среди историков в 1982 году отвел ему восьмое место в списке американских президентов. В опросе Гэллапа в 1980 году он занимал даже 3 место после Джона Кеннеди и Фран­клина Д. Рузвельта. Нелюбимый, непопулярный прези­дент возвысился таким образом после смерти до американского народного героя. Если о президентстве Трумэна имеется очень много исследований, то годы его вступле­ния в должность президента в Вашингтоне, когда он был сенатором в Миссури, исследованы значительно хуже.

Гарри Трумэн родился семье мелко­го фермера. В 1890 году его отец Джон Эндерсон Тру­мэн поселился в Индепенденсе (штат Миссури), где Гарри окон­чил школу. Он не получил шанса посещать колледж, так как его отец все потерял на спекуляциях на зерновой бирже и был вынужден продать дом в Индепенденсе и переехать в Канзас-Сити, где нашел работу на элевато­ре. Трумэн вместе со своим братом решил избрать дея­тельность банковского служащего. С 1906 по 1907 год вместе со своим отцом и братом работал на ферме бабуш­ки. Когда отец умер в 1914 году, Трумэн взял на себя руководство предприятием и явно добился успеха. В отличие от других фермеров этого региона Трумэн ввел севооборот и начал разводить крупный рогатый скот. Вместе со своим партнером он одновременно инвестиро­вал цинковые и свинцовые рудники в Оклахоме и участ­вовал в нефтяных скважинах, которые, однако, оказа­лись небогатыми. В это время в нем проснулся интерес к политике. Он приветствовал избрание Вудро Вильсона президентом США, вступил в национальную гвардию и воевал во время мировой войны под командованием ге­нерала Першинга на фронте во Франции. В апреле 1919 года уволился из армии в чине капитана, женился на Элизабет Уоллес Ферман, своей юношеской любви из Индепенденса, которая всегда держалась на заднем плане и позже почти не участвовала в общественной жизни в Вашингтоне, но которую Трумэн всегда информировал о важных политических решениях. Вместе со своим парт­нером Трумэн открыл на своей родине магазин мужско­го платья. Экономический спад 1921 — 1922 гг. привел к закрытию магазина. После этого осталось 25 000 долла­ров долга, которые Трумэн должен был выплатить в последующее десятилетие.

После краха коммерческого предприятия Трумэн вос­пользовался возможностью быть избранным чиновником управления. Трумэн был ужасно плохим оратором, но у него было и много преимуществ: он являлся сторонником демократов, мощнейшей партии Юга, его знали в изби­рательном округе и его поддерживали бывшие сослуживцы по полку. Его главная деятельность как «председа­тельствующего судьи» в округе Джексон охватывала ответственность за содержание дорог округа, отвод сточ­ных вод и управление домом для престарелых и нужда­ющихся в посторонней помощи граждан, В тесном сотрудничестве (а возможно, в зависимости) с местным партийным руководством демократов под предводитель­ством Тома Пендергеста ему удалось создать современ­ное управление округом. Таким образом, Трумэн вошел в тесный контакт с покровительственной системой амери­канских партий того времени. В 1934 году, Трумэну удалось выдвинуться сенатором на выборы 1934 года.

В возрасте 50 лет Трумэн будучи сенатором штата Миссури приехал в Вашингтон. У него не было опыта в федераль­ной политике, но как «председательствующий судья» крупного округа он видел, что может сделать федераль­ное правительство для нуждающегося населения в пери­од депрессии. Первая встреча с президентом Рузвельтом прошла успешно, и Трумэн оказался убежденным сто­ронником «нового курса». Он с головой окунулся в работу, и ему повезло с назначением в один из комите­тов. Так, например, он участвовал в формулировании закона о регулировании воздушного сообщения, сделал себе имя при преследовании нелегальных махинаций среди менеджеров на железной дороге и вместе с Бертом Уилером из Виргинии подготовил закон о транспорте 1940 года. После его переизбрания с небольшим преиму­ществом в 1940 году он возглавил чрезвычайный комитет по исследованию программы вооружения федерального правительства. Благодаря этой деятельности, которая после японского нападения на Перл-Харбор приобрела большое значение, Трумэн добился все-таки националь­ной известности, открывшей ему в 1944 году дорогу к посту вице-президента. Комитет Трумэна, как он вскоре стал называться, контролировал американскую военную деятельность, осуществлял конструктивную, не вызыва­ющую сенсаций критику и вскоре был принят различны­ми политическими группировками и институтами. Пред­седатель открыто высказывался по внешнеполитическим вопросам и выступал за американское участие в между­народных организациях после окончания войны, что в частично изоляционистской стране вовсе не было само собой разумеющимся.

Основной причиной подъема Трумэна на пост вице-президента было то, что демократическое партийное ру­ководство решительно высказывалось против повторного избрания вице-президента Генри Уоллеса, которого рас­сматривали как приверженца левого крыла и мечтателя, не имеющего никакого влияния на сенат. Вице-президентство Трумэна после победы демократов с относительно небольшим преимуществом в ноябре 1944 года проходи­ло без сенсаций, Он не принимал участия в военных конференциях и его не информировали о проекте Манхеттен, создании атомной бомбы.

Когда Трумэн после смерти Рузвельта 12 апреля 1945 года вступил в должность президента, то столкнулся с драматической ситуацией. Война в Европе шла к концу. Советско-американские отношения на последней конференции значительно ухудшились. Начались кон­фликты по развитию Восточной Европы и по системе передачи взаймы или в аренду, которую Трумэн закон­чил за несколько дней до немецкой капитуляции. С другой стороны, Трумэн продолжал важнейшие полити­ческие и экономические проекты администрации Руз­вельта: создание и построение Объединенных Наций, Всемирного банка и Международного валютного фонда. Трумэн был заинтересован в хороших отношениях со Сталиным и одновременно, как и Рузвельт, имел про­блемы с политикой британского премьер-министра Уинстона Черчилля. О своей первой встрече со Сталиным на Потсдамской конференции он положительно высказался в своем дневнике. После избрания британским премьер-министром Клемента Эттли, которого он считал слабым человеком, Трумэн начал ценить его предшественника, в то время как его положительное отношение к Сталину быстро уменьшилось. Он был рассержен советско-поль­ской договоренностью относительно линии Одер — Ней­се. Коммунистическую систему считал полицейским го­сударством, которое было ничуть не лучше, чем Германия Гитлера или Италия Муссолини. Когда он находился на борту крейсера «Аугуста» на обратном пути в США, то получил 6 августа сообщение о взрыве первой атомной бомбы в Хиросиме. Трумэн информировал Сталина еще 24 июля о новом оружии, не говоря четко, что речь идет об атомной бомбе. Ему было ясно, что этим война против Японии будет значительно сокращена, возможно, закон­чится раньше, чем русские осуществят свое объявление выступить против Японии. В своем Потсдамском дневни­ке президент писал: «Мы разработали самое ужасное оружие в истории человечества... Это оружие будет при­менено против Японии... так, чтобы военные объекты, солдаты и моряки были целями, а не женщины и дети. Даже если японцы дикие — беспощадны, жестоки и фа­натичны, то мы как руководители мира для общего блага не можем сбросить эту ужасную бомбу ни на старую, ни на новую столицу».

Впоследствии сброс бомбы на Хиросиму и Нагасаки часто критиковали. Возможно, было бы лучше предуп­редить японцев, провести пробный сброс или, по край­ней мере, между двумя применениями оставить больше времени. Но эти аргументы не учитывают того, что в распоряжении было только две атомные боеголовки, ис­пытания могли не удаться, а бомба создавалась, чтобы ее использовать. Возможно, на Трумэна, как показывает цитата, большое впечатление произвело японское веде­ние войны: японское нападение на Перл-Харбор было внезапным ударом, на Филиппинах японцы проводили смертельные марши пленных, и во время войны появи­лись многочисленные сообщения об истязаниях военно­пленных. Сам Трумэн считал, что не должен сожалеть о решении, так как оно, по его мнению, спасло жизнь сотням тысяч американцев и японцев, которые были бы убиты при вторжении. Однако он постоянно занимался этой темой. Когда генерал Мак-Артур в 1951 году потре­бовал расширения войны в Корее, Трумэн отказался дать разрешение. Его мысли постоянно кружили вокруг при­менения атомной бомбы, особенно, когда Китай вступил в войну на стороне Северной Кореи. Но, как во время Берлинской блокады 1948 годуа когда министр армии Кеннет Ройалл одобрил превентивный удар, он откло­нил это по моральным и стратегически-дипломатическим причинам. Трумэн видел в атомной бомбе, прежде всего политическое оружие, которое в будущем можно будет применять только в прямой военной конфронтации с Советским Союзом, если речь пойдет о существовании Соединенных Штатов.

По окончании мировой войны обнаружилось, что аль­янс победителей невозможно сохранить. Правда, были свободные выборы в Венгрии и в Чехословакии, но не в Польше, Румынии и Болгарии. Вместе с французской оккупационной властью советское управление в Герма­нии не подчинялось центральному экономическому управлению в оккупированной Германии. Также односто­роннее перенесение территорий восточнее Одера и Нейсе к Польше до мирного договора способствовало обостре­нию напряжения. Подобные конфликты возникли в Ко­рее, где Советский Союз выступал за государство-сател­лит, и в Иране, где он пытался приобрести сферы особых интересов. Советское правительство отказывалось от сотрудничества во Всемирном банке и в Международном валютном фонде, институтах, которые предусматрива­лись американскими плановыми органами как централь­ные для восстановления мировой экономики.

Конечно, причинами этих трений были не одни толь­ко действия Сталина, но для Трумэна было бесспорно, что ему противостоит государственный деятель, который не держит своего слова. Из этого Трумэн сделал вывод, что Советский Союз ни в коей мере не намерен коопери­роваться с Западом для сохранения равновесия сил, а будет пытаться распространить свою власть повсюду, где только возможно. Тоталитарные государства, так думал Трумэн, а вместе с ним и большинство американ­цев, полагаются на военную силу или угрозу насилия, чтобы осуществить свой интерес. Образование в 1947 году Коминформа, казалось, указывало на то, что Советский Союз и дальше хочет действовать как политическое и идеологическое острие копья коммунистической мировой революции.

Развитие в Восточной Европе и успехи коммунисти­ческих партий в Западной Европе, на Балканах и в Китае поддержали эту интерпретацию. Хотя американ­ский дипломат Джордж Кеннен, блестящий знаток рус­ской истории, никогда не пытался объяснить советскую внешнюю политику с чисто идеологической точки зре­ния, но его «длинная телеграмма» из Москвы в январе 1946 года все-таки способствовала ужесточению позиции Вашингтона. Кеннен видел в Советском Союзе государ­ство — преемника царского режима с его самодержавны­ми институтами и тенденцией к изоляции от внешнего мира. Также опубликованная Кенненом в 1947 году в журнале «Форин Аффеарс» ра­бота о причинах советского поведения подтверждала эту оценку положения и произвела впечатление на Трумэна.

От предположения советской угрозы для Западной Европы, каким бы односторонним и проблематичным оно ни было, было недалеко до необходимости поддерж­ки и обеспечения безопасности Западной Европы в инте­ресах национальной безопасности США. Западной Ев­ропе и Японии было отведено стратегическое значение для защиты Соединенных Штатов. Ни Пентагон, ни го­сударственный департамент, ни секретные службы, ни сам президент Трумэн не ожидали прямой военной кон­фронтации с Советским Союзом. Советский Союз тяже­ло пострадал от немецкого нападения и войны, и потре­буются годы для восстановления страны. Более значимым казался факт, что советская политика должна была при­вести к психологическому влиянию на население в той же мере ослабленных западных демократий. Для Трумэ­на существовала прямая зависимость между экономичес­ким благосостоянием, психологическим самосознанием и обороноспособностью. Если не удастся вселить европей­цам уверенность в скором восстановлении, то можно было предвидеть, Москва приобретет массовое влияние.

Из этих соображений возникла «политика сдержива­ния», которая сначала как «двойное сдерживание» была направлена против Советского Союза и Германии. Она должна была установить глобальное военное равновесие держав и одновременно образовать в Европе и Японии новые силовые центры, которые могли в будущем закре­питься против советской политики. Советские и ревизио­нистские историки в США и других странах утверждали в 60-х и 70-х годах, что США перереагировали в отноше­нии советской политики. Как показывают новые иссле­дования, не исключено, что Запад прекратил попытки кооперации раньше, чем это сделал Сталин. Новые ис­следования британской политики, однако, показывают, что как консервативное правительство Черчилля, так и лейбористское правительство Эттли еще до американских руководителей пришли к мнению, что с Советским Союзом невозможно сотрудничать долгосрочно.

Никто из американских президентов не повлиял так решительно на развитие в Европе в послевоенное время, как Трумэн. В 1947 году он провозгласил «Доктрину Трумэна», когда призвал Конгресс оказать Греции и Турции военную и экономическую помощь, чтобы убе­речь их от якобы грозящего коммунистического захвата власти. Так как Великобритания была больше не в со­стоянии выступать в качестве противовеса относительно Советского Союза в этом регионе, то США стали доми­нирующей силой в районе Средиземноморья и обязались предоставить весь свой экономический потенциал для сдерживания коммунизма.

Еще большее значение имел план Маршалла. В качестве главных целей плановые органы в Вашингтоне наметили предотвратить дальнейший экономический застой в Запад­ной Европе, прекратить экономический хаос, который считали питательной средой для распространения ком­мунистической идеологии, и побудить демократию в За­падной Европе к экономической и политической коопера­ции. Ревизионистские историки упрекали Трумэна в том, что планом Маршалла он крепко привязал Западную Германию к Западу, придав законную силу разделению Германии и Европы. Эти документы предстают после по­литического поворота в мире 1989 — 1990 гг. в новом свете.

Как с избранием Джорджа Маршалла министром ино­странных дел в 1947 году, точно так же Трумэну повезло с назначением его преемником Дина Эйксона в 1949 году. Маршалл и Эйксон лояльно поддерживали политику Трумэна, были убеждены в особом значении Западной Европы в глобальном конфликте с Советским Союзом и помогали защищать внешнюю политику во внутриполи­тических столкновениях.

Решение о создании НАТО (1947 г.) также пришлось на первый срок пребывания Трумэна на посту президен­та. Подобно Берлинскому «воздушному мосту» - развитие НАТО наглядно показало, что Трумэн осознал психологическое значение политических решений. Создание НАТО и Берлинского «воздушного моста» следовало понимать как политические сигналы Советскому Союзу. В обеих акциях речь шла об оборонительных мероприя­тиях. У народов Западной Европы нужно было создать впечатление, что Соединенные Штаты тесно связали свою судьбу с дальнейшим развитием демократии.

В послевоенное время можно было определенно гово­рить об американской гегемонии в Западной Европе. Трумэн не поддался первоначальному импульсу срочно сократить заокеанскую активность, а проводил внеш­нюю политику, которая брала на себя экономические и военные обязательства и одновременно действовала как катализатор политического объединения Европы. Эта роль Америки была бы невозможна, если бы США не нашли, особенно в Великобритании, в странах Бенилюк­са и после образования Федеративной Республики Гер­мании в Бонне, партнеров, которые бы понимали при­сутствие американцев в Европе как необходимость для национального выживания. С этой точки зрения следует рассматривать также и план Маршалла и связанную с ним американскую кампанию производства.

Несмотря на общую риторику, Трумэн не имел ни намерения, ни военных средств использовать США как «мирового жандарма». «Длинная телеграмма» и статья «Мистера Х» не содержали конкретных рекомендаций, а являлись настоятельной просьбой автора Джорджа Кеннена, обратить внимание американской общественности на глобальные проблемы политики безопасности после 1945 года и напомнить ей о возросшей ответственности. Более этого ничего сначала и не произошло. В политике безопасности администрации Трумэна до 1950 года речь шла о политике экономического сдерживания действи­тельных или мнимых советских экспансионистских устремлений. Были введены двусторонняя экономиче­ская помощь, санкции, либерализация торговли и ва­лютная политика, чтобы остановить рост советского влия­ния. Но пока еще не предпринималось расширение военных структур и структур политической безопаснос­ти, Доктрина Трумэна предназначалась, главным обра­зом, для оказания влияния на американскую обществен­ность и сопротивляющийся Конгресс, который должен был предоставить финансовые средства для экономичес­кой стабилизации в Европе.

Главную цель плана Маршалла также следует рас­сматривать в контексте политики безопасности. Это была попытка пресечь подрыв Западной Европы, осуществля­емый посредством распространения голода, нищеты и безнадежности. План Маршалла сменил неудавшуюся двустороннюю помощь европейским государствам и дол­жен был создать равновесие сил в Европе. Переворот в ЧССР весной 1948 года и советская блокада Берлина еще не привели к значительному расширению военного во­оружения. Передислокация бомбардировщиков Б-29 в Англию являлось, в первую очередь, способом ведения психологической войны, так как эти самолеты совсем не были пригодны для атомного оружия. Сдержанность Трумэна в расширении военной активности проявлялась также в его решении ни в коем случае не вмешиваться американскими наземными войсками в конфликт между Мао Цзе-дуном и Чан Кай-ши. Ограниченность финан­совых ресурсов требовала концентрации усилий на Ев­ропе, которая и была осуществлена.

На этом фоне создание НАТО означало не столько образование военного альянса, хотя и это имело место, сколько политическое дополнение к политике экономи­ческого сдерживания. Исходным моментом были требо­вания Великобритании и Франции об американской под­держке. Договор НАТО не содержал автоматических обязательств защиты Европы, а ставил такие действия в зависимость от согласия Конгресса. Только с 1951 года НАТО располагало американскими войсками. Ни воен­ные, ни Трумэн не исходили из того, что с созданием НАТО связано постоянное присутствие США в Европе.

Политика администрации Трумэна, однако, измени­лась под впечатлением от успешных испытаний первой советской атомной бомбы и после ставшего известным как NSC 68 (1950 г.) анализа американской политики безопасности, проведенного Национальным Советом Без­опасности. Решающей вехой для Трумэна было, однако, северокорейское нападение на Южную Корею в июне 1950 года, и конфликт был интерпретирован как «вто­рая Греция» и как начало военной агрессии по инициа­тиве Советского Союза. Это, возможно, явилось сверхре­акцией, так как ситуацию в Азии в действительности трудно было сравнить с ситуацией в Европе. Но для Трумэна и его советников стало ясно, что Советский Союз проводит совместно с Китаем глобальную экспан­сионистскую политику,

В политике по отношению к Палестине существовали серьезные разногласия между Белым домом и министер­ством иностранных дел. Трумэн положительно относил­ся к созданию Израильского государства в Палестине, так как сочувствовал жертвам массового уничтожения. Он полагал, что государственный департамент слишком вступается за арабские государства и американские неф­тяные интересы, и в поддержке еврейской иммиграции в Палестину он видел возможность завоевать еврейские голоса для выборов в сентябре 1948 года. Решение Тру­мэна о признании государства Израиль в мае 1948 года еще вовсе не означало американскую гарантию выжива­ния, но оно отмечало начало вхождения США в развитие Ближневосточного кризиса.

В последние годы внутренняя политика администра­ции Трумэна привлекла в себе усиленное внимание. Тру­мэн идентифицировал себя с «новым курсом», но у него были большие трудности с либеральными советниками Рузвельта, которые упрекали его в том, что он запустил наследство президента или не расширяет его. В конечном счете, речь шла скорее о проблеме личного стиля в политике, чем о существенных разногласиях, и в 1948 году многие либеральные сторонники «нового курса» поддерживали Трумэна в предвыборной борьбе за президентст­во. После того как республиканцы уже в промежуточных выборах 1946 года завоевали большинство в обеих палатах Конгресса, шансы Трумэна в 1948 году были чрезвычайно плохи. Демократическая партия находилась в кризисе, и президент получил конкуренцию из соб­ственных рядов как от консервативных южан, которые не доверяли его расовой политике, так и от левых сил вокруг бывшего вице-президента Уэллеса. Хотя исследо­ватели общественного мнения и пресса уже «похорони­ли» Трумэна и объявили победителем республиканского противника Томаса Е. Дьюи, под впечатлением Берлин­ского кризиса президенту удалось сенсационное возвра­щение в форме минимального с 1916 года преиму­щества голосов.

К большим путеводным внутриполитическим рефор­мам Трумэна принадлежала отмена расового деления в армии. Не будет неверным считать началом движения за гражданские права время правления Трумэна, так как помимо армии президент заботился об интересах цветно­го населения в обществе. Еще сенатором выступал за равноправие цветных граждан в мире труда. Он прого­лосовал за отмену избирательного налога в отдельных штатах, поддерживал основанный на законе запрет лин­чевания и заботился об интересах своих цветных избира­телей в Миссури. Как президент предложил Конгрессу создать постоянную комиссию для обеспечения равных шансов образования и получения профессии для черных. Но из-за сопротивления консервативных демократов из южных штатов, так называемых «Dixiecrats», дальней­шее проведение реформ стало очень сложным. Принци­пиально Трумэн верил в гражданские права для всех американцев, в общественную «честную сделку», как он это называл. Хотя ему в конце концов не удалось полу­чить согласие Конгресса на свою систему реформ, при­мечательно то, что ревизионистские историки при всей остроте критики его внешней политики совершенно по­ложительно оценивают его политику гражданских прав.

Отношения Трумэна с лидерами крупных профсо­юзов подвергались сильным колебаниям. Сразу после войны, когда в связи с переходом от военной к мирной экономике возник конфликт по поводу повышения зар­плат и мероприятий по стабилизации, они были скорее ожесточенными. Улучшение наступило во время предвы­борной борьбы за пост президента 1948 года, когда Трумэн смог воспользоваться своим вето против закона Тафта — Хартли, изданного консервативными силами Кон­гресса с целью снижения влияния профсоюзов. Ухудше­ние наступило опять, когда Трумэн во время корейской войны выступил за контроль зарплат и цен.

Если отношения между президентом Трумэном и проф­союзами часто были противоречивыми, то не лучше было его отношение и к крупной промышленности. Когда в 1952 году возник конфликт в сталелитейной промыш­ленности, причиной которого, по мнению президента, была негибкая позиция промышленников, недолго думая, 8 апреля 1952 года, Трумэн распорядился передать стале­литейные заводы в распоряжение правительства до раз­решения конфликта. Верховный суд объявил эту чрезвычайную меру в начале июня 1952 года противоречащей конституции, и все длилось до конца июля, пока работо­датели и профсоюзы не пришли к компромиссу.

К самым спорным внутриполитическим решениям Тру­мэна относится программа лояльности, попытка обеспе­чить национальную безопасность Соединенных Штатов также посредством контроля левых политических дисси­дентов. Это привело не только к ограничению гражданс­ких свобод и идеологической травле предполагаемых ком­мунистов в государственном управлении под руководством сенатора Джозефа Маккарти, но и к отравлению внут­риполитического климата в США. В этом контексте Тру­мэна часто обвиняют в том, что он излишне акцентиро­вал советскую угрозу для Соединенных Штатов, чтобы завоевать Конгресс для поддержки своей политики в Европе и Азии, и тем самым развязал антикоммунисти­ческую травлю. Против такой интерпретации в послед­нее время появились возражения, что американская об­щественность, самое позднее с 1946 года, все больше настраивалась антисоветски, реагируя таким образом на советскую политику в Восточной Европе, и что Трумэн только пытался контролировать Конгресс. Несмотря на это, «направленная по ошибочному пути программа лояльности», как она была названа, остается самой про­блематичной главой президентства Трумэна.

Отношения между Гарри Трумэном и американским Конгрессом были отягощены многими факторами: после его избрания президентом в 1948 году он представил охва­тывающую 25 пунктов программу «Справедливый курс». Она охватывала контроль цен, кредитов, промышлен­ных продуктов, экспорта, зарплат и квартирных плат. Обещала расширение гражданско-правового законода­тельства, дешевое жилье, минимальную зарплату в 75 центов в час, отказ от закона Тафта — Хартли, обязатель­ное страхование на случай болезни, лучшее обеспечение социальной безопасности и федеральную помощь для системы образования. Ввиду республиканского большин­ства в Конгрессе эта честолюбивая программа не могла быть выполнена, но она указывала направление расши­рения соответственно европейским стандартам все еще не развитой американской социальной системы.

Конфликты между Трумэном и Конгрессом участи­лись во время второго срока пребывания Трумэна в должности президента, так как республиканцы припи­сывали президенту в резкой форме «проигрыш Китая» коммунистам Мао. За время двух сроков Трумэн проти­востоял 4 Конгрессам, в которых каждый раз большин­ство было справа от его внутренней политики. Трумэн не стеснялся широко пользоваться правом на вето, чтобы отражать республиканские инициативы и придерживаться своего курса. К крупнейшим успехам его президентства, бесспорно, относится то, что ему удалось обязать контролируемый республиканцами 80-й Конгресс 1946 — 1948 гг. к надпартийной внешней политике». Ввиду возрастаю­щей внутриполитической критики, Трумэн весной 1952 года заявил о своем отказе от следующего выдвижения канди­датом. Конгресс к этому времени уже принял 22-е дополнение к конституции, которое ограничивало прези­дентство двумя сроками. Трумэна это бы все равно не коснулось, так как он только б лет исполнял обязаннос­ти президента. Своим преемником он избрал губернато­ра Иллинойса Эдлая Стивенсона, который, однако, явно уступал популярному генералу Дуайту Д. Эйзенхауэру. В мемуарах Трумэн писал, что быть президентом означа­ет быть «одиноким, очень одиноким во время больших решений». Из Индепенденса, где в 1957 году была от­крыта библиотека Гарри С. Трумэна, экс-президент вни­мательно следил за политическими событиями и был рад, когда в 1961 году в лице Джона Ф. Кеннеди в Белый дом вновь вошел демократ и когда при Линдоне Б. Джонсоне с 1964 года были осуществлены многие из его планов и реформ.

Трумэн умер 26 декабря 1972 года в возрасте 88 лет в Канзас-Сити. На похоронах Джонсон оценил его как «великана двадцатого века», который, как никто дру­гой до него, оказал влияние на мир — оценка, которую сегодня разделяют большинство американских истори­ков. Этой посмертной положительной оценке не в послед­нюю очередь способствовало то, что с открытием архивов все яснее становится, что Трумэн, вопреки многим лич­ным нападкам, обладал твердой волей, в трудных ситу­ациях сам принимал все решения, даже если они не были популярными, и никогда не отступал от принятого.

При подготовке материала использовалась статья Германна-Йозефа Рупипера "Непопулярный творец послевоенного мира".